В этом разделе обсуждается, какова должна быть стратегия по решению основных проблем Современного общества. Как показывает исторический опыт, успешной может быть лишь та стратегия, которая устремлена в будущее, а не основана на попытке возврата в прошлое.
В настоящее время идет усиление традиционализма, прежде всего в форме исламского фундаментализма. Данный процесс несет с собой насилие, несвободу и бедность.
На этот вызов многие предлагают дать симметричный ответ — усиление «традиционной» религиозности, как гарантии повышения нравственности, рождаемости и т.п.
Преимущество симметричного ответа заключается в мобилизации общества на борьбу с угрозой, в большей наступательности и жесткости в ответ на агрессию. Однако тех же самых целей можно добиться и без повышения традиционной религиозности или национализма — см. раздел «Нетерпимость к нетерпимости».
В целом же, усиление религиозности — это игра на заведомо проигрышном поле.
Во-первых, в деле усиления религиозности исламский фундаментализм — признанный лидер и в этой области за ним не угнаться. С целью удержания «традиционной нравственности» исламисты спокойно идут на ущемление прав женщин, ограничивают образование (т.к. научный стиль мышления разрушает религиозность), не считаются с экономическими потерями. Все это действительно поддерживает «традиционные семейные ценности» и рождаемость. Если пойти на все это, то конкурентоспособность Современного будет подорвана. Разрушать собственные конкурентные преимущества ради того, чтобы усилить те стороны, в которых однозначно лидирует противник, просто глупо. Нужно, напротив, выигрывать за счет собственных сильных сторон — прежде всего за счет интеллекта. А интеллект и высокая религиозность плохо уживаются друг с другом (см. раздел «Научный взгляд на мир»).
Особенно опасно усиление религиозности в такой многоконфессиональной стране, как Россия. Если религиозная идентичность начнет превалировать в самосознании человека, то это — прямой путь к развалу России и кровавым конфликтам.
В Татарстане был проведен опрос об отношении к другой национальности/вере. Среди русских 87% сказали, что чувствуют себя «близкими» или «очень близкими» с татарами, но лишь 43% — с мусульманами. Среди татар 86% чувствуют себя «близкими» или «очень близкими» с русскими, но лишь 26% — с православными. (Данные опроса опубликованы в журнале «Свободная мысль» №7 за 2005г., статья «Религия и этнонационализм в современной России»)
Отсюда можно сделать вывод, что преподавание в школах «Основ…» как «православной культуры», так и «исламской культуры» (а если будет первое, то обязательно будет и второе) — это прямая бомба под российскую государственность. Причем детям с малолетства будет преподнесен урок — вот тот парень на наши «Основы…» не ходит, потому что он чужак, иноверец. Т.е. детей будут разделять со школьной скамьи.
Это будет разделять общество, вместо того, чтобы его объединять. А потом будем удивляться по поводу появления террористов в ранее мирных республиках. В Махачкале, к примеру, уже сейчас мечетей больше, чем школ. Поэтому терроризм в Дагестане — явление закономерное.
Известный экономист и социолог, лауреат Нобелевской премии по экономике индиец Амартия Сен показал в своей книге «Идентичность и насилие» (Identity and Violence, изд-во W.W.Norton&Co, 2006), что превалирование в сознании человека религиозной идентичности ведет к росту насилия в обществе. Приводимые А.Сеном факты убедительно показывают, как введение религиозного образования в школах ведет к росту насилия и серьезным внутренним конфликтам. Причем это происходит не сразу, а через 15 – 30 лет после создания религиозной образовательной системы. При этом падает и уважение к государству, т.к. власти указывают людям на такой источник авторитета, которым сами не обладают.
А.Сен также отмечает, что миролюбивые на первый взгляд действия, такие как призывы к «межконфессиональному диалогу», на деле оказываются вредными, т.к. «межконфесииональный диалог» ведет к росту религиозной идентичности, в т.ч. и у тех людей, которые ранее не придавали религии большого значения. В результате вместо диалога получаются два монолога и рост взаимного отчуждения. А.Сен считает глубоко ошибочной тактику поддержки «умеренных» религиозных лидеров в противовес экстремистам. Это также ведет к росту религиозной идентичности, а значит и к расширению питательной почвы для экстремизма. По мнению А.Сена, политика «мультикультуризма» тоже приводит к отрицательным последствиям (это подтверждает пример Британии, где культурные и религиозные меньшинства настроены к ценностям страны проживания в среднем более негативно, чем в других западноевропейских странах). «Мультикультуризм» фактически направлен на закрепление культурного традиционализма, несовместимого с элементарной свободой выбора, на разделение людей. При этом у человека пестуется одна-единственная, монопольная идентичность (что и приводит к экстремизму), в то время как современный человек должен обладать множеством разных идентичностей (что служит гарантией толерантности: например, два человека разных конфессий могут сотрудничать и симпатизировать друг другу как специалисты-профессионалы или, скажем, как болельщики одного клуба и т.д.). Множество идентичностей делает религию или национальность лишь «одной в ряду»; это препятствует зацикленности на одной идее.
Современные ценности — это единственное, что может объединить в России людей разных конфессий и национальностей. Объединение на основе православия невозможно по понятным причинам. Объединение на основе имперских ценностей также невозможно для нынешней России. Для мусульман в качестве имперской идеологии более привлекательна идея всемирного халифата, поэтому внедрение силовой имперской идеологии даст антироссийский результат. В любом случае время империй прошло, т.к. развитие по имперскому пути более не ведет к процветанию.
Профессор А.Назаретян, специализирующийся на массовой психологии и изучении насилия, предлагает следующее:
В борьбе с терроризмом я бы сделал упор на атеистическое воспитание. Любой по-настоящему религиозный человек потенциально готов к терроризму. Для него нет смерти, а есть переход в другой мир. А если он погибнет в священной войне, убивая неверных, то его «другой» мир будет заведомо лучше «здешнего». Поэтому верующим человеком очень легко управлять, послать на самопожертвование и на убийство, освятив его высшей целью. Особенно это относится к ближневосточным религиям — иудаизму, христианству, исламу. «Кто не со мной, тот против меня» — учил Христос, и добавлял: «Не мир пришел Я принести, но меч». Ему вторит Магомет в Коране: «А как встретите тех, которые не уверовали, то — удар мечом по шее»…
В этом отношении ближневосточные религии не сильно различаются между собой, их историческая миссия всегда состояла в том, чтобы упорядочивать насилие, нацеливать его, предотвращая социальный хаос, объединять верных против неверных («они — мы»). Задача устранить насилие с политической арены впервые встала перед человечеством только в XX веке, и здесь уже инерция религиозного мышления становится самоубийственной.
Я много лет изучаю явления агрессии, насилия. То, о чем я сейчас говорю, — выстрадано: стержневым направлением борьбы с терроризмом должно быть формирование атеистической морали, светской картины мира. Многие журналисты думают, что смертников зомбируют, используя гипноз и прочее. Но гипноз осуществляют не психологи или психотерапевты, а проповедники в мечетях, церквях и прочих молельных домах.
Рассчитывать на то, что повышение традиционной религиозности вызовет улучшение нравственности, по крайней мере наивно. Руководители русской православной церкви не пытаются решать актуальные проблемы нравственности, прежде всего проблему высокого уровня насилия. Патриарх Алексий II ни разу не говорил о насилии в армии, пытках в милиции или семейном насилии (а ведь по всем этим показателям Россия — один из «лидеров»). Зато он говорил о священном воинском долге, о любви к государству (т.е. к власти) и борьбе с католиками. С исламскими религиозными авторитетами ситуация еще хуже: чужой добрачный секс волнует их гораздо больше, чем, к примеру, насилие по отношению к женщине. Следует также напомнить о весьма религиозных инквизиторах, и об Иване Грозном, который был очень набожным человеком, что не помешало ему совершить множество кровавых злодеяний. Так что религиозность — не есть синоним нравственности.
Традиционная религиозность несет в себе как положительные, так и отрицательные нравственные черты — одновременно и человеколюбие, и нетерпимость. Однако у нынешних религиозных деятелей нетерпимость явно превалирует, что позволяет сомневаться в эффективности религиозного возрождения в качестве инструмента улучшения нравственности. Религии, бывшие образцом терпимости для традиционных обществ тысячилетней давности, к настоящему моменту далеко отстали в своем нравственном развитии и теперь являются не мотором, а тормозом улучшения морали и нравственности.
Идея обращения к «традиционным ценностям» имеет множество «подводных камней», не очевидных на первый взгляд. Традиционное общество представляет собой органичную, взаимосвязанную систему. Невозможно взять какой-то один элемент традиционного общества (например высокую рождаемость) без принятия остальных (таких как низкий образовательный уровень, подавление личной свободы, подчиненное положение женщины, высокий уровень смертности и т.д.).
Наиболее религиозные общества являются и наименее образованными и наименее интеллектуальными. К примеру, среди арабов неграмотны более 38% населения старше 15 лет (об этом говорится в докладе, подготовленном Организацией по вопросам образования, культуры и науки Лиги арабских государств ALECSO). Процент неграмотности в арабском мире выше, чем в странах экваториальной Африки, и в два раза выше общемирового (19%).
И недаром среди развитых стран хуже всего обстоит дело с образованием в религиозных США (где до сих пор креационизм поддерживается властями). Усиление религиозности в США, кстати, уже сказывается на развитии технологии: ряд генетических исследований там были лишены государственного финансирования по религиозным соображениям. И недаром процессы деградации образования и повышения религиозности в России в последние годы совпали по времени.
Вырабатывать идеологию усиления религиозности среди мусульман России будут, скорее всего, не в Москве или Казани, а в Саудовской Аравии. Для саудовских ваххабитов Россия — это ослабленная христианская страна, подлежащая дестабилизации и разрушению. Российские мусульмане рассматриваются ими лишь как порох для этих процессов. Если развитие пойдет по сценарию «горячей войны цивилизаций», то страна понесет страшные человеческие потери, а к власти, скорее всего, придут русские нацисты, опирающиеся на худшую часть силовых структур. Т.е. у власти окажется наименее дееспособная и самая маргинальнальная часть общества, а остальные частью будут уничтожены, частью будут стремиться выехать из страны. В итоге Россия лишится как дееспособной части русского населения, так и мусульман, которые способствуют развитию предпринимательской активности и являются важным катализатором экономического развития страны. Зато русское общество, действительно, станет «традиционным» (оказавшись, правда, на уровне отсталых стран).
Усиление религиозности работает именно на этот сценарий.
Основная проблема Современного общества на нынешнем этапе — это отсутствие четкого понимания интересов Современных людей, долгосрочной программы действий, базовых нравственных идей, объединяющих общество.
Часть таких идей, «витающих в воздухе», изложена в разделе «Нравственность Современного общества». Вкраце их можно сформулировать так: главное — это развитие, т.к. оно выгодно человеку и обществу, а также наполняет жизнь смыслом; каждый человек должен вести энергичную жизнь, саморазвиваться (и за счет этого богатеть); процветание человека возможно лишь в безопасном обществе, поэтому доброта и толерантность являются высшими ценностями («живи сам и давай жить другим»); нетерпимость подрывает эти возможности, поэтому Современный человек нетерпим к проявлениям агрессии и нетерпимости, а общество жестко карает тех, кто покушается на права других.
Для формирования нравственных основ личности необходимо преподавание в школе не религиозных догматов, а толерантной этики, истории развития нравственности, механизмов функционирования развитого общества. У детей должно формироваться понимание, почему нравственное поведение является рациональным и выгодным как для общества, так и для самого человека. И что нравственность — это желание другим добра и процветания, а не навязывание каких-либо норм поведения. И что самое постыдное и безнравственное — это агрессивность, насилие и подавление свободы другого человека.
Дети должны понимать, что неэтичное поведение иногда может давать краткосрочную выгоду, но в долгосрочном плане вероятность личного проигрыша гораздо выше. Кроме того, каждый должен осознать, что неэтичное поведение одного работает против процветания всех. Общества, где распространена этика терпимости и трудоголизма, — лучше, богаче и безопаснее (что показали страны европейской и конфуцианской культуры). И даже в нецивилизованном обществе следование правильной этике дает эффект (например, христианские и китайские меньшинства в ряде стран живут богаче основной массы населения).
Для профилактики экстремизма чрезвычайно важным является развитие в обществе самых разнообразных интересов. Нужно, чтобы люди выполняли множественные социальные роли, а также были чем-то увлечены, т.е. имели множественную идентичность, не зацикливались только на религии или национальности. Этому способствует развитие индустрии культуры, спорта, развлечений, туризма и т.д., а также увлеченность работой, рост профессионализма и учеба. Соответственно, все это надо поощрять, но избегать при этом религиозной или национальной окраски проводимых мероприятий. Начать можно хотя бы с увеличения числа познавательных телеканалов, т.к. сейчас на ТВ присутствует по большей части насилие в разных формах.
Основная стратегия Современного общества в противостоянии с традиционалистскими и нецивилизованными обществами — поддержание технологического разрыва за счет более быстрого развития. Следует помнить, что Россия бомбит Чечню (а не Чечня — Россию) не столько потому, что Россия большая, а Чечня маленькая, сколько потому, что Россия умеет делать боевые самолеты, а Саудовская Аравия — нет. Но военная сфера — это не самое главное. Технологическое преимущество обеспечивает мощь страны в целом. Поэтому, к примеру, маленький Израиль способен противостоять многочисленным арабам (см. раздел «Культуры и цивилизации»).
Технологическое лидерство обеспечивается всей системой организации Современного общества. Человек в нем, чтобы обеспечить себе и своим детям высокий уровень потребления, должен постоянно повышать свою конкурентоспособность: долго и усердно учиться, много работать, постоянно повышать свою квалификацию, заботиться об образовании детей. В религиозном/традиционалистском обществе эта мотивация не действует: там главное соблюдать религиозные предписания/традиции. Именно поэтому Современные страны с их «обществом потребления» развиты лучше традиционалистских.
Современным обществам не следует чрезмерно увлекаться социальной политикой (которая сдерживает экономический рост и развитие технологий), а соответствующие ресурсы нужно направлять на науку, образование и технологическое развитие.
Хотя демографический дисбаланс играет все меньшее значение (один Современный человек дает «государственной мощи» как десятки неграмотных традиционплистов, см. «Культуры и цивилизации»), однако Современное общество должно воспроизводить само себя (см. раздел «Демография»). Как показывает опыт, социальные пособия и льготы в деле увеличения рождаемости абсолютно бесполезны. Эффективным может стать другой метод: нужно установить сильную разницу в налогооблжении доходов без-«однодетных» и «двухдетных». По принципу «государственный аппарат содержат бездетные и малодетные» и «не хочешь растить своих детей — будешь содержать чужих». Материальный стимул должен подкрепляться соответствующей пропагандой.
Современные люди должны осознать свое единство и свои интересы. В частности, необходимо жестко защищать людей, вставших на путь Современности, но преследуемые религиозными фанатиками и иными традиционалистами. Т.е. соблюдение светских принципов — это не «внутреннее» дело стран, а сфера, в которую может и должно вмешиваться мировое сообщество (к примеру, не допускать к власти режимы типа талибского). Мы должны защищать своих (Современных) людей любой национальности и религиозной принадлежности, даже если они находятся в меньшинстве в своей стране. Аналогично в рамках внутригосударственной политики необходимо резко пресекать попытки традиционалистских религиозных/национальных меньшинств ограничивать свободу кого-либо внутри своего сообщества.
В целом, необходимо внедрить принцип жесткой защиты более цивилизованных людей от агрессии менее цивилизованных. Абсолютно неприемлемыми и позорными являются факты уничтожения русского населения в Чечне, сербского — в Косово или, к примеру, резня христиан в Нигерии. В таких случаях необходимо предпринимать жесткие меры, заботясь прежде всего о сохранении цивилизованного населения, а не о правах нецивилизованного. Правами человека пользуется в первую очередь тот, кто их признает. При этом, безусловно, боевые действия должны быть чрезвычайной и крайней мерой, когда все остальные пути исчерпаны и компромисс невозможен.